Осознаваемое и неосознаваемое в мыслительной деятельности

Мыслительная деятельность протекает как на уровне сознания, так и на уровне бессознательного, характеризуется сложными переходами и взаимодействиями этих уровней.

Один из подходов к взаимоотношению осознанного и неосознанного в мышлении представлен в работах Я. А. Пономарева. Автор взял в качестве исходного факт неоднородности любого предметного действия: в результате целенаправленого действия получается результат, соответствующий поставленной цели, и результат, который не был предусмотрен в сознательной цели, являющийся по отношению к ней побочным. Таким образом, проблема осознанного и неосознанного конкретизировалась в проблему прямого (осознаваемого) и непрямого (неосознаваемого) продуктов действия. Побочный продукт действия также отражается субъектом, это отражение может участвовать в последующей регуляции действий, но оно не представлено в вербализованной форме, в форме сознания.

В опытах Я. А. Пономарева использовалась, в частности, следующая задача: провести через 4 точки 3 прямые линии, не отрывая карандаша от бумаги так, чтобы карандаш вернулся в исходную точку. В специально подобранной наводящей задаче (игра в шашки или задача, в которой требовалось описать треугольник вокруг квадрата), испытуемый прокалдывал рукой маршрут, совпадающий с чертежом решения основной задачи. Однако такая подсказка оставалась на уровне побочного продукта действия и не обязательно помогала решить основную задачу. Было показано, что перевод побочного продукта действия в прямой оказывается возможным, когда задача-подсказка предваряется основной задачей.

При решении вопроса о положительном эффекте наводящего задания, котое дается после безуспешных попыток решить основную задачу, полезно рассмотреть опыты Ю. Б. Гиппенрейтер.

Основная задача: сложить из 6 спичек 4 равносторонних треугольника со стороной в целую спичку. Для ее решения надо было уйти от попыток построить эти треугольники в плоскости и построить объемную фигуру – тэтраэдр. В качестве задачи-подсказки выступало следующее задание: давались плоские коробки и очерченная площадь. Требовалось уместить коробки на площади так, чтобы коробки не перекрывали друг друга. Однако размеры площади были такими, что задача в плоскости не решалась. Таким образом, принцип решения данной задачи был такой же, как и у основной: требовалось выйти за пределы горизонтальной плоскости.

В опытах менялись как условия деятельности испытуемого так и характер наводящей задачи.

Было выявлено, что отсутствие интереса к основной задаче сводило эффект подсказки к нулю. Напротив, сохранение интереса к основной задаче, привод ило к положительному эффекту.

Однако, интерес к задаче, является необходимым фактором, но не достаточным.

Экспериментаторы попробовали дать задачу-подсказку в самом начале процесса решения основной задачи, когда интерес к ней не ослабел, но всевозможные способы ее решения еще не были перепробованы. Оказалось, что эффективность подсказки повышается в том случае, если субъект уже испробовал всевозможные варианты решения основной задачи и отказался от них, как от неэффективных, но при этом сохранил интерес к задаче.

В еще одной серии опытов изучался вопрос об особенностях наводящей задачи, способствующих положительному решению основной задачи.

Опыт ставился следующим образом: испытуемому давали задачу «6 спичек». В самом начале ее решения его прерывали и просили решить задачу «коробки». Снова возвращали к решению основной задачи. Потом прерывали и просили воспроизвести решение задачи «коробки». Снова возвращали к решению основной задачи и т.д. Выяснилось, что несколько раз воспроизведенное испытуемым решение задачи-подсказки не дает никакого эффекта! Так происходит потому, что этот способ «примелькался» испытуемому, утратил свою новизну, а значит не вызывает на себя ориентирочную реакцию и потому не может повлиять на решение задачи.

Далее возник вопрос: а если наведение будет давать готовый ответ на основную задачу (а не тот же способ решения), повлияет ли это на ее решение?

В качестве основной задачи давалась все та же «6 спичек», в качестве задачи-подсказки - «пробка», при решении которой испытуемый получал в ответе тетраэдр.

Оказалось, что готовый результат решения задачи оказался менее эффективным в качестве подсказки, чем способ действия, приводящий к тому же результату.

Итог. Для того, чтобы наведение на правильное решение задачи было эффективным, необходимы следующие условия:

1) сохранение стойкого интереса к задаче

2) заключение о неэффективности первоначально применявшихся способов решения и отказ от них

3) относительная новизна появления наводящих объектов или обстоятельств

4) содержание в подсказке принципа решения основной задачи

В исследованиях взаимоотношения прямого и побочного продуктов действия проведена конкретизация представлений о мышлении как ориентировке, с которой связано выделение собственно психологического аспекта исследования. Дифференцируются ориентировка, опирающаяся на отражение прямого продукта действия, и ориентировка, опирающаяся на отражение побочного продукта. В первом случае испытуемый уверен в успехе решения задания и всегда способен дать правильный отчет в своих действиях, успех ориентировки не зависит ни от повторений «подсказки», ни от того интервала времени, который разделяет «подсказку» и выявляющее ее эффект задание. Во втором же случае отсутствует какая-либо уверенность в успехе; абсолютно необходима чувственная основа; испытуемые не могут обосновать свои действия, более того, такая задача нарушает нормальный ход ориентировки; совершенство ориентировки оказывается зависимым от числа повторений «подсказки», ориентировка разрушается, если интервал между «подсказкой» и выявляющим ее заданием оказывается продолжительным. Перевод отражения побочного продукта на место прямого трактуется как переориентировка. Следовательно, мышление выступает не только как ориентировка, имеющая качественно различные формы, но и как переориентировка.

Феномены бессознательного в мышлении часто приобретают форму установок. Опыты А. С.Лачинса. Испытуемым (учащимся) предлагалось решать ряд сходных арифметических задач, например:» Имеется три сосуда емкостью 21, 127 и 3 л. Как с их помощью отмерить 100л воды?». Решение заключается в том, чтобы сначала налить воды в самый Большой сосуд, а затем отлить из него с помощью меньших сосудов (21 л и два раза по 3 л).

Таким же способом решались последующие пять-шесть задач. Затем (без предупреждения) учащимся предлагались задачи, которые можно решить другим способом, более простым. Например, давалась следующая задача: «Имеется три сосуда емкостью в 23, 40 и 3 л. Как отмерить с их помощью 20 л воды?». Испытуемые решали задачу так: сначала наливали воду в сосуд объемом 40 л, затем отливали из него 23 л, а потом вновь доливали необходимые 3 л. Те же учащиеся, которые не решали предварительной серии задач, решали эту задачу более простым способом — путем простого вычитания трех литров из сосуда емкостью 23 л. Приведенный эксперимент показывает, что установка, складывающаяся на неосознаваемом уровне, определяет выбор одного из возможных способов решения задачи, каждый из которых ведет к решению, но которые могут различаться по степени своей сложности. Сам механизм установки складывается на неосознаваемом уровне и выступает как своего рода побочный продукт, но только целой последовательности целенаправленных действий.

Эксперименты Н. Л. Элиава. Испытуемым предлагались один за другим два варианта текста с пропущенными в некоторых словах буквами. Например: «Ле—ал о—ел, ле—ал он среди —орных —уч и с—ал. Потом вз—е—ел». Специальной организацией эксперимента создавалась установка то на «орла», то на «осла», которая определяла последующее заполнение пропусков в тексте. Было показано, что установка предопределяет круг тех гипотез, которые могут возникнуть у испытуемого.

Взаимоотношения установки и образного мышления. Опыты Р. Г. Натадзе. Р. Г. Натадзе предлагал испытуемым, руки которых неподвижны, вообразить, будто им даются в руки для сравнения по величине два разновеликих шара. Была показана возможность возникновения соответствующей воображаемому установки. Вызовет ли образ воображения соответствующую установку или нет — зависит от отношения субъекта к представляемому (данное или ожидаемое в действительности, подлежащее реализации в действительности, знание о нереальности, актуальное восприятие ситуации, противоположной воображаемой ситуации). При знании нереальности воображаемого положительную роль играет активное отношение субъекта к представляемому (вызываемое как произвольно, так и непроизвольно).

Экспериментальные исследования бессознательного традиционно связаны с феноменами гипноза и внушения. Примером может служить следующей опыт, демонстрировавшийся на лекции известного врача-гениколога К.И. Платонова. Человеку, находящемуся в состоянии глубокого гипноза, внушается детский возраст (8 лет). Затем его просят писать на доске под диктовку. Как ни удивительно, но появляется почерк, соответствующий внушенному возрасту. На первый взгляд может показаться, что речь идет о простом разыгрывании, но специальными опытами было доказано, что имеет место действительная актуализация прошлого опыта человека, существующего как бы скрыто от него самого, в бессознательной форме.

Эксперимент Райкова-Тихомирова. Изучалась возможность постгипнотического внушения испытуемому ложного замысла решения задачи. Испытуемому, умеющему играть в шахматы, в состоянии гипноза указывалась фигура, ходом которой он, после выхода из гипнотического состояния, должен был начинать решение задачи. Такого рода внушение замедляет решение задачи, но не препятствует ее решению. Испытуемый начинает с внушенного ему действия, но затем после анализа ситуации и возможных последствий внушенного действия отказывается от него. Таким образом, результаты собственной исследовательской деятельности оказывают более сильное регулирующее влияние, чем внушенные оценки действия, но относительная трудность решения задачи, направленность первого этапа поисков, могут быть изменены под влиянием гипнотического внушения.