К подростковой преступности

Можно считать весьма вероятным, что в странах с относительно обеспеченным экономическим уровнем трудового населения и почти отсутствующей стойкой безработицей до 3 – 4% истинной рецидивирующей антисоциальности и преступности имеют существенную наследственную детерминацию.

Рассмотрим несколько примеров. Остановимся сначала на группе лиц с существенно наследственно предетерминированной антисоциальностью. Сюда прежде всего и бесспорно входят подростки с синдромом Клайнфельтера (аномальный хромосомный набор 47/ХХУ), конституционально высокорослые, физически слабые, вялые, со сниженным интеллектом, очень маленькими семенниками, незавершающимся сперматогенезом, импотенцией и слабоволием. По ряду зарубежных данных, эта группа составляет до 2% туповатых преступников. Фактически же эти врожденно-конституционные аномалы поставляют значительно большую долю подростковой преступности, так как, рано начиная сознавать свою физическую и умственную неполноценность, не будучи способными, как правило, получить среднее образование, уныло влача существование, они относительно легко становятся алкоголиками, пассивными гомосексуалистами и вовлекаются в различные виды пособничества преступлениям. Эта группа составляет около 0,2% населения и требует специального отношения, прежде всего систематической гормонотерапии и тактичной социальной опеки для своевременного приобретения доступной профессии и охраны от обид со стороны сверстников и подчинения активным антисоциалам.

Другую существенную группу конституционально антисоциальных, несравненно меньшую по численности, но зато и личностно более опасную, представляют те хромосомные аберранты 47/ХУУ, которые начинают рано проявлять агрессивность и утрату контроля над своими импульсами. Надо сразу отметить, что, по зарубежным данным, подавляющее большинство этих конституциональных аномалов по социальной опасности не отличаются от нормы, средней для населения, хотя обращают на себя внимание высоким ростом, импульсивностью и некоторыми другими особенностями. Многочисленные дискуссии по поводу социального значения этого синдрома, с учетом упомянутой оговорки, можно резюмировать тем, что в тюремных психиатрических больницах среди высокорослых больных с легкой умственной отсталостью частота лиц с хромосомным набором 47/ХУУ оказалась в 40—50 раз выше, чем среди новорожденных.

В сумме значительно более многочисленны наследственные предрасположения к антисоциальности, обусловленные, например, комплексом эпилепсия – эпилептоидность, обуславливающим, как уже упоминалось, целостную личностную структуру, с неудержимой напористостью, мелочностью, вязкостью, демонстративной «хорошестью», неадекватной злобной вспыльчивостью и т.д.

Повышенную склонность к различным формам антисоциального поведения проявляют неустойчивые в своих намерениях циклотимики, конституционально мало предрасположенные серьезно отвечать за все, затеянное ими. В свою очередь антисоциальность может порождаться у шизоидов их отрешенностью от окружающего, погруженностью в свое дело, доводящей до бесчувственности по отношению к окружающим.

Можно далее перечислить истеричность, синдром тревожности и ряд других акцентуированных характерологий, которые в некоторых профессионально-социальных нишах окажутся чрезвычайно ценными, при очень вероятной дезадаптации, а отсюда и антисоциальность, правонарушения, преступность в других условиях. Но здесь с проблемами характерологии тесно смыкаются проблемы социального подъема, отбора и подбора.

Стойкая антисоциальность, рецидивирующее правонарушение и преступность имеют в своей основе складывающуюся еще в детско-подростковом возрасте установку на самовыражение, самоутверждение.

По-видимому, очень большое значение в устойчивости к криминогенным факторам среды имеет развивающаяся еще в младенчестве и детстве большая привязанность к родителям, братьям и сестрам.

Во всяком случае, отсутствие такой или эквивалентной ранней эмоциональной связи ведет к глубокой социальной дезадаптации, что, кстати, подтвердилось в опытах над молодыми макаками резус, вполне удовлетворительно вспоенных, но не матерями, а чучелами. Способность устанавливать эмоциональные связи в стаде оказалась у них утраченной, как и способность к установлению нормальных гетеросексуальных связей.