А теперь поговорим об истории, ибо есть что сказать. Не только в
скептический XIX в. профаны называли историю праздной забавой,
развлекательным чтением, причудой богатых бездельников, способом пропаганды
или даже "политикой, обращенной в прошлое". Недавно была сделана попытка
понять историю как функцию времени, которое якобы в своем течении выделяет
энергию, потребную для великих, да и малых свершений[33]. Но и эта
концепция несостоятельна, ибо исторические процессы, действительно идущие
по ходу времени, энтропийны и инерционны, а следовательно, возникают не
благодаря Хроносу, пожиравшему своих детей, а вопреки ему.
Но если это так, то наука история - это борьба со временем, которое эллины
персонифицировали в страшное божество - Сатурна, оскопившего собственного
отца Урана и ниспровергнутого владыкой молний - Зевсом. Да, но ведь молнии
- это энергия, на нашем языке - антиэнтропийные импульсы, которые при своем
возникновении нарушают процессы гибели - энтропию Вселенной. Сила -
причина, вызывающая ускорение, - спасает Космос от превращения его в Хаос,
и имя этой силе - Жизнь.
Но в вечной войне первозданных стихий слуги Сатурна - гиганты или асуры
(санскр) ничего не теряют, ибо им нечего терять. Хронос ежесекундно
преображает их облик, а тем самым лишает их личных качеств и свойств. Но
паладины Космоса - упорядоченной Вселенной по природе своей таковы, что
обретают формы, а следовательно, и личность, в каждом случае неповторимую.
И в борьбе с Хаосом они встречают свою смерть, которую В. И. Вернадский
рассматривал как отделение пространства от времени[34].
Для тех, кто умер, будь то микроб или баобаб, человек или зародыш, время
исчезает, но все организмы биосферы связаны друг с другом. И уход одного -
это потеря для многих, потому что это победа извечного врага жизни -
Хроноса. Примириться с потерей - это значит сдать позиции, и против Смерти
встает Память - преграда энтропии уже не бытия, а сознания. Именно память
делит время на прошлое, настоящее и будущее, из которых реально только
прошлое.
В самом деле, настоящее - только момент, мгновенно становящийся прошлым.
Будущего нет, ибо не совершены поступки, определяющие те или иные
последствия, и неизвестно, будут ли они совершены. Грядущее можно
рассчитать только статистически, с допуском, лишающим практической
ценности. А прошлое существует; и все, что существует, - прошлое, так как
любое свершение тут же становится прошлым. Вот почему наука история изучает
единственную реальность, существующую вне нас и помимо нас[35].
Говорят, и не только профаны, что знание прошлого для нашей практической
жизни бесполезно. В древности такие люди ходили к ворожеям и астрологам
гадать о будущем. И те гадали, подчас удивительно верно. Но как гадатели
добивались успеха? Изучая прошлое, проверяя возможные варианты и уточняя
прогнозы, потому что число вариантов в данной ситуации всегда ограничено.
Так хороший шахматист рассчитывает партию на много ходов вперед благодаря
тому, что он не пожелал сил на изучение сотен этюдов и партий, игравшихся
задолго до его рождения. История шахматной игры позволяет ему строить
наиболее вероятные, а потому практически верные прогнозы, а затем
выигрывать в турнирах и матчах. Знаемое прошлое воплощается в настоящее,
т.е. в успех.
Каждый опыт физика или химика, наблюдение геолога или ботаника, соображение
теоретика или подсчет экономиста, будучи записаны, превращаются в
исторический источник, т.е. фиксированное прошлое, которое позволяет нам,
при умелом обращении, находить оптимальные варианты поведения для
достижения целей, находящихся в призрачном будущем.
И наконец, разве понимание себя и своего места в мире - только средство для
добывания денег? Нет, для многих достойных уважения людей - это цель! Разве
благодарность предкам, построившим города, в которых мы живем, открывшим
новые страны, куда мы теперь запросто ездим, создавшим картины, которыми мы
любуемся, и написавшим книги, по которым мы учимся, - не долг каждого, кто
не потерял человеческих чувств? Разве восхищение героями прошлого,
отдавшими жизнь ради своих потомков, - предрассудок? Нет! Слава истории!
Но история - это поиск истины, ибо сведения древних источников забрызганы
ложью, как зловонной грязью. Прошлое тогда перестает быть реальным, когда
его подменяют вымыслом, или искажают неполной передачей, или отягощают
ненужной мишурой бессмысленных подробностей. Отец лжи нашептывает
доверчивым невеждам, что в истории нет правды, а только личные
восприятия[36], что ее явления - не цепь событий, каузально связанных между
собой[[37], а бессмысленный калейдоскоп, запомнить который невозможно", что
тексты следует понимать буквально[38], как будто хронист писал их не для
современников, а для потомков, и, наконец, что все миграции этносов, их
взлеты и падения, их слава и гибель - это игра лунного света на ряби
озерной воды[39]. Ведь если это так, то учить историю незачем, и бывшее,
исчезая из памяти, становится не бывшим, а Хаос занимает место Космоса.
Помнится, в конце VIII в. в Тибете буддийские проповедники, сторонники
Махаяны, учили, что мир - иллюзия, спасение - погружение в нирвану, а путь
к ней - неделание поступков ни злых, ни добрых, ибо "черные тучи и белые
облака одинаково закрывают от нас солнце". На это тибетский шен, жрец
религии бон, обратившись к народу, сказал: "Не слушайте болтовню
махаянистов: вам сердце подскажет, где черное, а где белое". Очевидность и
интуиция лежат на границе науки и искусства. Вот потому-то у истории есть
своя муза - Клио.
Нет, речь идет не о праве на беспочвенные, почти всегда вздорные заявления,
будто бы подсказанные интуицией, или очевидные, как вращение Солнца вокруг
Земли. Обман возможен и тогда, когда он опирается на самообман. Клио
помогает своим почитателям в другом, гораздо более важном: находить
доказательства правильных тезисов, раскрывать ошибки в сборе первичных
данных и улавливать нарушения логических построений. Это все как будто
просто, но на самом деле каждое, даже маленькое приближение к исторической
истине - подвиг.
Самые на вид простенькие обобщения требуют такого душевного подъема и
накала чувств, при которых мысль плавится и принимает форму, сначала
поражавшую, а потом убеждающую искреннего читателя. И дело не в том, каким
ходом мысли или подбором аргументов доказан тезис; это кухня научного
ремесла, знать которое, конечно, надо, но одного знания мало. Главный
вопрос в том, почему иногда удается найти и доказать новый тезис? Это
таинство психологии творчества, которое древние греки приписывали музе
истории - Клио.
Однако поэт однажды произнес: "Но что нам делать с ужасом, который был
бегом времени когда-то наречен?" Коса Сатурна срезает любые личные
проявления жизни, хотя и не трогает закономерность социально-экономических
формаций. Только они идут по пути прогресса, а все неповторимое и
прекрасное, что было в прошлых веках, - утраты. Вот почему этногенез - не
эволюция, а список потерь, уменьшаемый постоянным вмешательством Клио. Ибо
даже погибшее, но уцелевшее в памяти - не мертво.
Но Клио умеет не только хранить остатки былого, засыпанные прахом Времени и
овеянные пеплом Лжи. Она может отнимать у этих хищников добычу и делает это
на наших глазах и нашими руками. Найдены развалины Трои, раскопана
Вавилонская башня, спасены сокровища гробницы Тутанхамона, прочтены
иероглифы майя, раскрыта подделка летописи, совершенная Иваном Грозным, и
снята черная легенда о монголах. Список воскрешений, пусть не личностей, но
их великих дел можно длить без конца, ибо то там, то тут совершаются
великие и малые открытия.
Разве это не победа над Сатурном? Разве это не воскрешение этносов-предков?
И теперь можно поставить главный вопрос: почему возникают этносы и почему
конец их неизбежен?
