Религия и семья

Первичным социальным образованием является, как известно, семья; родовые и племенные взаимоотношения возникли на основе усложнения, развития и конгломерации семейных отношений. Возникновение и оформление государственной власти имеет своим прототипом патриархальные отношения в семье, на следующих сту-пенях развития приводящие к появлению монархической единоличной или олигархической верхушки рода, племени, народа.

Семья, по Библии, ровесница человечества; в момент своего сотворения первый человек появляется на свет в половой двойственности: «мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1:27). Но семья без потомства являет собой неполноту, незавершенность, ибо сами физические и духовные особенности разнополых особей имеют целевую направленность — рождение и воспитание следующего поколения; эта направленность закрепляется заповедью: «плодитесь и размножайтесь» (Быт 1:28).

Таким образом, принадлежность к семье определена онтологически, а противоположное состояние рассматривается как аномалия: «не хорошо быть человеку одному» (Быт 2:18).

Даже проникновение в человеческие отношения зла, закрепляющегося повторными, приобретающими все большую силу, все большее распространение грехопадениями (Быт 6:5), хотя и повлекло за собой потоп, не привело к разрушению семейных отношений; наоборот, спасшиеся от потопа Ной и его потомство сразу же после выхода из ковчега получают новое благословение, как бы восстанавливающее заповедь, данную прародителям: «плодитесь и размножайтесь и распространяйтесь на земле и умножайтесь на ней» (Быт 9:7). Впоследствии целостность семьи подкреплялась Законом Моисеевым, который, допуская в известных пределах полигамию, запрещал излишества, угрожающие семье распадом и разрушением. Таковы заповеди, запрещающие прелюбодеяния (Исх 20:14), скотоложество (Исх22:19), кровосмешение (Лев 18:6-18), мужеложество (Лев 18:22) (см. также Лев 20:10-21).

Не меньшее значение для сохранения и укрепления семьи имеет заповедь об отношении к родителям: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх 20:12). Заповеди предназначались для каждого израильтянина, но, в первую очередь, для людей вообще, и это, в частности в заповеди о почитании родителей, становится особенно наглядным: содержащиеся в ней обетования многолетия и благополучия понятны прежде всего в приложении ко всему народу. Не приходится отрицать, что народ, ведущий патриархальный образ жизни, легче осуществляет духовную преемственность, столь необходимую для сохранения своей идентичности, самобытной культуры, внутренней силы. Примером может служить тот же Израильский народ, сберегший свое единство, свое своеобразие и в ужасах вавилонского пленения, и под ударами иноплеменников, и в условиях римского владычества и даже в страшном испытании рассеянием.

В Новом Завете значение и нерасторжимость брака в категорической форме подтверждается Самим Христом (Мф 19:3-9), даже первое чудо, сотворенное Им в Кане, имело целью поощрение брачного веселия (Ин 2:1-11).

Однако в высказываниях Спасителя мы находим не только ветхозаветное утверждение значительности брака как богоустановленного изменения жизненного уклада брачующихся (Мф 19:5; ср. Быт 2:24), но и осуждение всякого нарушения незыблемости брака, его расторжения даже на «законных», казалось бы, основаниях (Мф 19:7-9).

У апостола Павла брак оказывается прекрасным образцом взаимоотношений между Христом и Церковью (Еф 5:22-33). При всей возвышенности такого понимания брака апостолу свойствен и сугубо практический к нему подход: он видит в нем панацею от похотливости, от подчиненности души половому влечению, в чем и заключается опасность блуда (1 Кор 7:2,5,9; ср. Мф 5:27-28; 15:19-20).

В конце I тысячелетия своего исторического бытия Христианская Церковь усваивает взгляд на брак как на таинство, к чинопоследованию которого сначала допускались только граждански свободные лица; лишь в XIII-XIV вв. Таинство брака стало доступным также и для лиц, находившихся в рабском состоянии, и приобрело таким образом общецерковное распространение.

Обобщая сказанное, можно утверждать, что Откровение, как иудаистское, так и христианское, с одной стороны, говорит о браке, т.е. об исключительной, включающей половые отношения, близости двух человеческих гетеросексуальных существ, как о столь же онтологичном Божественном установлении, что и само творение. Од-новременно Откровение воспринимает брачное состояние как заданную биологическую и социальную действительность, ее одобряет, узаконивает и регулирует, стремясь обеспечить прочность и эффективность брака.

Брак — моногамный или полигамный — есть явление общечеловеческое, в своей биологической основе подтверждающее родственность человека высшим представителям животного мира. Семейные отношения, как известно, свойствены человечеству на всех ступенях его развития, ибо назначением брака является не только самовыражение и самоутверждение обоих супругов в совместной жизни, любви и взаимопомощи (Быт 2:18; Еф 5:22-25,33), но и воспроизводство человеческого рода (Быт 1:28). Общечеловечность семьи надо рассматривать как причину того, что почти все религии, при всем их разнообразии, при их нередко взаимоисключающих различиях и особенностях, как правило, позитивно относятся к браку и не только одобряют его, но и освящают.

Единственным известным нам исключением является классический буддизм: характерный для него крайний пессимизм исключает не только радостное, но даже сколько-нибудь позитивное отношение к семейной жизни. Вероятно, именно такая, находящаяся в противоречии с естественными, биологически обусловленными склонностями подавляющего большинства человечества установка может рассматриваться как одна из важнейших причин поражения, которое проповедники буддизма потерпели сначала на его родине в Индии, а потом и в Китае.

Семейные отношения являлись базисом для развития более обширных и количественно усложненных общественных образований. Исследования археологов и антропологов позволили установить, что религиозные воззрения и переживания, искони присущие человечеству, способствовали образованию и консолидации родовых и племенных отношений. Достаточно вспомнить, как примитивный анимизм в условиях родового строя развился в тотемизм, т.е. поклонению покровителю уже не отдельных лиц, а целого клана, рода или даже племени. Тотемизм характеризуется не только появлением зачатков мифологии, в ходе дальнейшего развития достигшей полного раскрытия в идололатрическом политеизме, но также образованием жреческого сословия, которое, как правило, взаимодействовало с политическим руководством рода, или вождями. Именно через них религиозное восприятие жизни оказывало большее или меньшее, но всегда сакрализующее влияние на все стороны жизни рода или племени, в том числе и на решение таких общих для всех его членов проблем, как война или мир с соседними племенами, общая охота, выборы или смещение того или иного вождя. Конечно, такое воздействие было возможным только при консервативно-охранительном и уж во всяком случае позитивном отношении к самой структуре данного социального образования, к формам его жизнедеятельности. Таким образом, эти социальные образования, будь то семья, род, племя или даже народность, пользуются со стороны религии, прежде всего со стороны ее провозвестников и деятелей, т.е. жрецов, самым позитивным отношением и в ответ на это отношение, как правило, получают подчинение авторитету как самой религиозной доктрины, так и ее носителей — жреческого сословия.

Библия и здесь дает нам примеры, позволяющие наглядно представить себе упомянутые социальные связи.

Так, Авраам, будучи главой рода, выступает не только как облеченный авторитетом и властью патриарх, но и как духовный глава рода, включающего чад и домочадцев, а также слуг и пришельцев.

Так, Моисей и его брат Аарон теократически подчиняют себе весь народ, причем Моисей буквально отождествляет требования подчинения ему лично с авторитетом возвещаемой им воли Божьей.

Теперь мы подходим к наиболее сложному из всех социальных аспектов религиозной жизни — к взаимоотношению между религией и государством.