Реалистические традиции в «Миргороде» Н. В. Гоголя («Старосветские помещики», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»).

 

Издавая свой следующий сборник «Миргород» (1835), Гоголь сделал подзаголовок: «Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки». В известной степени так оно и было. Самым близким к первому циклу был «Вий», в котором сказочное и фантастическое своеобразно сочеталось с элементами бытовыми и социальными. Повесть «Тарас Бульба» связана со «Страшной местью», а разоблачение «пошлости пошлого человека», начавшееся в «Иване Федоровиче Шпоньке…», получило дальнейшее развитие в «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». И вместе с тем «Миргород» открывает новую страницу в творчестве Гоголя.

 

Четыре повести, входящие в «Миргород», образуют единую книгу, в которой каждая часть, интересная и значительная сама по себе, получает особый смысл, будучи включенной в общий контекст, дополняя и объясняя одна другую. Из поэтического хутора близ Диканьки читатель переносится в захолустный провинциальный городок, в котором уже нет счастья, красоты, веселья. Почему же так происходит? Что, собственно, мешает человеку проявлять те прекрасные нравственные задатки, которые, как убежден Гоголь, присущи всем без исключения людям? Все последующее творчество Гоголя, включая «Ревизора» и «Мертвые души», связано с настойчивым стремлением писателя найти ответ на этот мучительный для него вопрос.

 

В «Старосветских помещиках», открывающих новый сборник Гоголя, речь идет о пустой, бессмысленной, чуть ли не животной жизни двух «старичков прошедшего века» — Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны, весь смысл существования которых, казалось бы, сосредоточен только в еде. Но есть и в них нечто трогательное и человеческое — так привязаны они друг к другу, так, оказывается, умеют глубоко чувствовать и страдать. Гоголь предпочитает скромную, непритязательную, даже превратившуюся уже в привычку любовь этих старичков, их верность, пронесенную через всю жизнь, пылким романтическим страстям, о которых писатель со скрытой иронией рассказывает во вставном эпизоде. Там некий молодой человек, влюбленный «нежно, страстно, бешено, дерзко, скромно», дважды покушавшийся на самоубийство после смерти возлюбленной, на удивление быстро ее забывает. Это иной мир, мир столичной жизни, чуждый Афанасию Ивановичу и ненавидимый Гоголем. Вставной эпизод, о котором шла речь, является, помимо всего прочего, прекрасной иллюстрацией тонкого эстетического чутья Гоголя, решительного неприятия им шаблонных романтических сюжетов и трафаретного романтического стиля.

 

Конечно, Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна вовсе не герои, но они могли бы быть другими, потому что в душе их заложены семена подлинно человеческих чувств. Другое дело, что все это искажено, изуродовано, задавлено. Настоящих героев

 

Гоголь нашел в истории борьбы украинского народа за свое освобождение от гнета польской шляхты.

 

По мысли Гоголя, героические подвиги, совершавшиеся в прошлом, служат суровым укором настоящему. Это свидетельствовало об углублении критического отношения писателя к окружающей его жизни. Так появляется в «Миргороде» «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», где остро поставлена проблема губительного воздействия среды на человека.

 

Пошлость и ничтожество миргородских помещиков иронически подчеркиваются внешней серьезностью повествования, которое ведется от имени рассказчика, явно принадлежащего к той же среде, что и герои повести, к тому же уровню сознания. С его точки зрения, и Иван Иванович, и Иван Никифорович — очень почтенные люди, он в восторге от их прекрасных качеств, их бого-мольности, дружелюбия и природной доброты. Между тем Гоголь строит повествование таким образом, что у читателя появляется совершенно противоположное впечатление. Наивный рассказчик расхваливает скорее вещи, чем их владельцев, компрометируя тем самым и Ивана Ивановича, и Ивана Никифоровича. Прием алогизма (нарушения причинных связей) также был призван не просто произвести комический эффект, но дать представление о ничтожности, призрачности, нелогичности этой жизни: «Иван Иванович несколько боязливого характера. У Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких складках…» — и т. д. И только в самом конце повести звучит голос самого автора, произносящего пламенные слова: «Скучно на этом свете, господа!» Это уже не прекраснодушный рассказчик, который, упиваясь своим красноречием, подробно рассказывал о судебном процессе, затеянном двумя бывшими друзьями. Вместо смеха слышится горечь — за человека, за человечество. Именно так понял повесть Белинский: «Да! грустно думать, что человек, этот благороднейший сосуд духа, может жить и умереть призраком и в призраках, даже и не подозревая возможности действительной жизни! И сколько же на свете таких людей, сколько на свете Иванов Ивановичей и Иванов Никифоровичей!».

 

Замысел Гоголя заключался в том, чтобы миру пошлого самодовольства, унижения, как писал Белинский, «благороднейшего сосуда духа» противопоставить сильные, героические характеры, показать, каким может быть человек и, следовательно, каким он должен быть. Поэтому в сборнике «Миргород», где напечатаны «Старосветские помещики» и вполне реалистическая повесть о поссорившихся помещиках, опубликован и романтический «Тарас Бульба» как напоминание, укор и надежда. Романтизм и реализм в «Миргороде» сосуществуют и взаимно дополняют друг друга, помогая выявить заветную мысль писателя.

 

Уже раннее творчество Гоголя вызвало резкие нападки реакционной критики, которая объявила писателя лишь комиком, создателем карикатур и грязных картин. Только Белинский в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» проницательно наметил отличительные черты писателя, проявившиеся в «Вечерах…» и «Миргороде»: «совершенная истина жизни», народность, являющаяся «не достоинством, а условием истинно художественного произведения», типичность и юмор. На основании первых сборников Гоголя критик пришел к решительному выводу: он называет молодого писателя главой новой литературной школы.