Рационализм эпохи Просвещения

Основной исходной предпосылкой рационализма Просвещения стало убеждение в том, что человеческий разум вполне способен рассказать нам все, что нам нужно знать о мире, самих себе и Боге (если Он существует). Одним из самых наглядных примеров этой громадной уверенности в разуме может послужить фронтиспис в книге рационалистского философа XVIII в. Кристиана Вольфа, амбициозно озаглавленной " Разу мные мысли о Боге, мире, человеческой душе и обо всем остальном " (1720 г.). На интересующем нас рисунке изображен мир, покрытый тенью и мраком, представляющий старые идеи суеверий, традиций и веры. Однако, на части рисунка сквозь тьму пробилось солнце, освещая холмы и долины и принося улыбки на лица, как следует думать, мрачных прежде крестьян. Смысл рисунка понятен: разум освещает, развеивает туман и мрак христианской веры и открывает дорогу славному свету человеческой рациональности. Божественное откровение, если таковое вообще существует, неуместно. Следствия такого подхода были подробно отмечены выше, когда мы рассматривали общее влияние Просвещения на христианское богословие.

Здесь необходимо провести разграничение между " разумом" и " рационализмом", которые некоторым читателям могут показаться идентичными. Разум - это основополагающая человеческая способность мыслить, основываясь на доказательствах и свидетельствах. В богословском отношении он нейтрален и не представляет угрозу вере - если его не считать единственным источником знания о Боге. В последнем случае он становится рационализмом, который представляет собой полную уверенность в человеческом разуме и отказ придать какое-либо значение божественному откровению.

Можно сказать, что рационализм эпохи Просвещения основан на вере к то, что человеческий разум без посторонней помощи может сообщить нам обо всем, что человечеству необходимо знать. Обратившись к своему разуму, уже нет необходимости прислушиваться к чужим голосам. По этому определению, христианин не может сказать ничего, что одновременно и отличалось бы от рационалистической точки зрения, и было бы истинным. Если оно отличается, то это автоматически означает, что оно отходит от пути истины - и поэтому ложно. Отличаться - значит быть неправым.

Отличным примером этой рационалистической критики христианства может послужить позиция, занятая по отношению к доктрине о Христе (как мог Иисус быть одновременно Богом и человеком?) и доктрине о Троице (как может Бог быть одновременно в трех лицах, не впадая при этом в логическое противоречие?). Один из первых американских президентов, Томас Джефферсон, презрительно отзывался о доктрине о Троице:

" Когда мы избавимся от невразумительного жаргона тринитарной арифметики, что трое есть одно, а один есть три; когда мы сорвем искусственные декорации, построенные, чтобы скрыть от глаз простую сущность Иисуса; короче говоря, когда мы забудем все то, чему учили о Нем со времени Его жизни и вернемся к чистым и простым доктринам, которые Он сформулировал, тогда мы станем истинными и достойными Его учениками".

Иисус в действительности представлялся простым рациональным учителем, который проповедовал простое и разумное евангелие, основанное на очень простой и рациональной идее о Боге. Однако, на каждом этапе существования, христианство предпочитало все усложнять.

Прямым следствием этого стало движение в исследовании Нового Завета, получившее название " поисков исторического Иисуса" (см. раздел " Поиски исторического Иисуса в главе 10). Эти поиски, начавшиеся в конце восемнадцатого века были основаны на убеждении, что Новый Завет полностью искажает фигуру Иисуса. Настоящий Иисус Христос -" исторический Иисус" — был не более чем простым галилейским учителем, который учил вполне здравым идеям, основанным на разуме. В Новом Завете Он совершенно неверно представлен как воскресший спаситель грешного человечества.

Таким образом, считали, что разум может судить об Иисусе. В своей знаменитой работе " Религия в рамках одного разума ", Иммануил Кант настойчиво отстаивал приоритет разума и сознания над авторитетом Иисуса Христа. В тех случаях, когда слова Иисуса согласуются с выводами разума, они достойны уважения, когда они не согласуются, они должны быть отвергнуты. Айрис Мердок пишет о таком подходе в своей книге " Суверенитет добра ":

" Как хорошо знаком нам этот человек, столь прекрасно изображенный в Grundlegung, который, даже перед лицом Иисуса Христа отворачивается, чтобы прислушаться к суждению собственной совести, к голосу собственного разума. Лишенный того скудного метафизического фона, который Кант готов за ним признать, этот человек предстает перед нами, свободный, независимый, одинокий, сильный, рациональный, ответственный, смелый, герой стольких романов и книг по нравственной философии."

Рационализм эпохи Просвещения, таким образом, утверждал суверенитет разума и его способность устанавливать все, что необходимо знать о религии, не обращаясь к идее об " откровении". Кроме того, разум обладает способностью судить об истинах религий, таких как христианство, и отбрасывать многие их идеи как " иррациональные". Несмотря на влияние, которым пользовались подобные идеи в конце XVIII и XIX вв., в настоящее время они встречают подозрительное отношение. Ниже мы исследуем причины этих подозрений.